Страхи мудреца. Книга 2 - Страница 109

109

— А в чем смысл всего вот этого? — я указал на нас с нею.

— Смысл «всего вот этого», — передразнила она, — в том, чтобы научить тебя сражаться несколько лучше, чем малыш, напившийся вина своей матери.

В тот день ее светлые волосы были заплетены в две коротких косы, заброшенных за плечи. Это придавало ей странно девичий вид и отнюдь не прибавило мне самоуважения, поскольку за последний час она раз за разом швыряла меня наземь, вынуждала просить пощады и щедро отвешивала мне бесчисленные тумаки и пинки, увесистые, но милосердно сдерживаемые.

А один раз она, хохоча, непринужденно заступила мне за спину и крепко шлепнула по заднице, так, словно она была развязным пьяницей в кабаке, а я — служанкой в открытом корсаже.

— Но зачем? — спросил я. — С какой целью ты меня учишь? Если Темпи поступил дурно, взявшись меня учить, зачем же учить меня дальше?

Вашет одобрительно кивнула.

— Я все думала, много ли времени тебе потребуется, чтобы додуматься до этого вопроса, — сказала она. — Тебе следовало бы его задать одним из первых.

— Мне говорили, что я задаю слишком много вопросов, — сказал я. — И здесь я старался вести себя несколько осмотрительнее.

Вашет подалась вперед, внезапно став очень деловитой.

— Ты знаешь то, чего тебе знать не следует. Шехин не против того, чтобы ты знал летани, хотя другие считают иначе. Однако, что касается нашего кетана, существует соглашение. Это не для варваров. Это только для адемов, и только для тех, кто идет путем меч-дерева.

— Шехин рассудила так, — продолжала Вашет. — Если ты станешь частью школы, ты станешь частью Адемре. Если ты часть Адемре, значит, ты уже не варвар. А если ты уже не варвар, значит, тебе можно все это знать.

Некая логика в этом была, хотя и весьма изощренная.

— А это значит, что и Темпи не поступил дурно, взявшись меня учить.

Она кивнула.

— Именно. Получится, что он не приволок домой непрошеного щенка, а вернул в стадо заблудившегося ягненка.

— А обязательно надо быть либо ягненком, либо щенком? — вздохнул я. — Как-то это унизительно.

— Ты дерешься как щенок, — сказала она. — Восторженно и неуклюже.

— Но ведь я уже часть школы, разве нет? — спросил я. — Ведь ты учишь меня, в конце концов.

Вашет покачала головой.

— Ты живешь в школе и ешь нашу еду, но это еще не делает тебя учеником. Многие дети изучают кетан в надежде вступить в школу и когда-нибудь облачиться в алое. Они живут и учатся вместе с нами. Они в школе, но не часть школы, если ты понимаешь, о чем я.

— Мне кажется странным, что столь многие хотят быть наемниками, — сказал я как можно мягче.

— Ну, ты-то вон как рвался! — сказала она довольно резко.

— Я рвался учиться, — сказал я, — а не вести жизнь наемника. Ты только не обижайся…

Вашет покрутила головой, разминая шею.

— Это все твой язык, он тебе мешает. В варварских землях наемники принадлежат к низшему слою общества. Неважно, насколько человек туп или бестолков, он всегда может взять дубинку и заработать полпенни в день, сопровождая караван. Верно?

— Ну, этот образ жизни привлекает грубых людей, — сказал я.

— Мы не такие наемники. Нам платят деньги, но мы выбираем, за какую работу браться, за какую нет.

Она помолчала.

— Если ты сражаешься ради своего кошелька, ты наемник. А как называется, когда ты сражаешься из долга перед родиной?

— Солдат.

— А ради закона?

— Констебль либо пристав.

— А ради собственной репутации?

Тут мне пришлось призадуматься.

— Ну… может быть, дуэлянт?

— А если ради блага людей?

— Амир, — ответил я, не раздумывая.

Она склонила голову набок.

— Интересный выбор!

Вашет протянула руку, гордо демонстрируя свой алый рукав.

— Нам, адемам, платят за то, что мы охраняем, преследуем, защищаем. Мы сражаемся за свою родину, свою школу и свою репутацию. И за летани. С летани. В рамках летани. По-адемски тот, кто носит алое, зовется кетхан.

Она посмотрела на меня.

— И этим очень гордятся.

— То есть стать наемником означает занять очень высокое положение в обществе адемов, — сказал я.

Она кивнула.

— Но варвары не знают этого слова и не поняли бы его, даже если бы знали. Так что приходится обходиться словом «наемник».

Вашет вырвала из земли два длинных пучка травы и принялась вить из них веревку.

— Вот почему Шехин нелегко было принять решение. Ей следовало уравновесить то, что правильно, и то, как будет лучше для ее школы, при этом принимая во внимание благо всего пути меч-дерева. И, вместо того чтобы принять опрометчивое решение, она ведет игру, требующую терпения. Лично я думаю, она надеется, что проблема разрешится сама собой.

— Это каким же образом? — спросил я.

— Ты мог сбежать, — коротко ответила она. — Многие думали, что ты так и поступишь. Если бы я решила, что учить тебя не стоит, это тоже избавило бы ее от необходимости выбора. А то еще ты мог бы погибнуть или стать калекой в процессе обучения.

Я уставился на нее.

Она пожала плечами.

— Бывают же несчастные случаи. Нечасто, но бывают. И будь твоей наставницей Карсерет…

Я поморщился.

— Но как же официально стать частью школы? Надо пройти какие-нибудь испытания?

Она покачала головой.

— Для начала за тебя кто-нибудь должен поручиться, сказать, что ты достоин вступить в школу.

— Темпи? — спросил я.

— Кто-то, чье мнение имеет вес, — уточнила она.

— То есть ты, — медленно произнес я.

Вашет ухмыльнулась, потерла крыло своего сломанного носа, потом указала на меня.

109