Страхи мудреца. Книга 2 - Страница 98

К оглавлению

98

Надеясь застать ее врасплох и показать себя, я принялся двигаться настолько стремительно, насколько смел. Я выполнил «танцующую деву», «ловлю воробьев», «пятнадцать волков»…

Шехин сделала один-единственный шаг, идеальный шаг.

— Отчего ты плачешь? — спросила Шехин, выполняя «падающую цаплю». — Тебе стыдно? Тебе страшно?

Я поморгал, чтобы очистить глаза. Голос у меня сделался хриплым от усталости и обуревавших меня чувств.

— Ты прекрасна, Шехин! В тебе есть все сразу: и камни стены, и вода потока, и колыхание дерева.

Шехин моргнула, и в этот миг ее удивления я вдруг обнаружил, что крепко держу ее за плечо и руку. Я выполнил «взметнувшийся гром», но Шехин не упала — она стояла прочно и неподвижно, как скала.

Она почти машинально освободилась «укрощением льва» и выполнила «волнующуюся пшеницу». Я отлетел на пару метров и рухнул на землю.

Я тут же вскочил на ноги, нимало не пострадав. Бросок был аккуратный, почва мягкая, а Темпи научил меня падать, не причиняя себе вреда. Но прежде, чем я снова ринулся в атаку, Шехин жестом остановила меня.

— Темпи учил тебя и не учил одновременно, — сказала она с непроницаемым лицом. Я снова заставил себя отвести глаза. Очень трудно отвыкать от въевшихся за всю жизнь привычек. — Это и плохо, и хорошо одновременно. Идем.

Она повернулась и пошла в сторону дерева.

Дерево оказалось больше, чем я думал. Ветки поменьше бешено раскачивались на ветру, описывая сложные кривые.

Шехин подобрала упавший лист и протянула его мне. Лист был широкий и плоский, с небольшую тарелку, и на удивление тяжелый. Я почувствовал боль и обнаружил у себя на пальце длинный узкий порез.

Осмотрев край листа, я увидел, что он жесткий и острый, как осока. И впрямь меч-дерево! Я задрал голову и посмотрел на колышущиеся листья. Любого, кто подойдет к дереву в сильный ветер, порежет на ленточки.

Шехин спросила:

— Если бы тебе было надо напасть на это дерево, что бы ты стал делать? Стал бы ты бить по корням? Нет. Слишком прочные. Стал бы ты бить по листьям? Нет. Слишком быстрые. Что же остается?

— Ветки.

— Ветки.

Согласие. Она обернулась ко мне.

— Вот чему Темпи тебя не научил. Он поступил бы дурно, научив тебя этому. Однако из-за этого ты пострадал.

— Не понимаю.

Она жестом приказала мне начать кетан. Я машинально встал в стойку «ловля воробьев».

— Стоп.

Я застыл в стойке.

— Если я на тебя нападу, куда я ударю? Сюда, в корень?

Она толкнула мою ногу — нога стояла прочно.

— Сюда, в лист?

Она толкнула мою вскинутую ладонь, без труда отвела ее, но больше ничего не добилась.

— Вот сюда. В ветку.

Она мягко толкнула меня в плечо и без труда сдвинула меня с места.

— И сюда.

Она надавила мне на бедро, развернув меня.

— Видишь? Надо найти место, куда направить силу, иначе потратишь ее впустую. Тратить силу впустую — это не летани.

— Да, Шехин.

Она вскинула руки, встала в позицию, в которой я застал ее врасплох, посередине «падающей цапли».

— Выполни «взметнувшийся гром». Где у меня корень?

Я указал на упертую в землю стопу.

— А лист?

Я указал на кисти.

— Нет. Отсюда досюда — все листья, — она указала на руку от кисти до плеча и продемонстрировала, как ей ничего не стоит нанести удар ладонью, локтем или плечом. — Где ветка?

Я надолго задумался, потом указал на колено.

Она ничем не выдала себя, но я все-таки ощутил ее удивление.

— И?

Я указал на противоположный бок под мышкой и на плечо.

— Покажи.

Я подошел к ней вплотную, поставил ногу рядом с ее коленом и выполнил «взметнувшийся гром», отшвырнув ее в сторону. Я сам удивился, как мало сил для этого потребовалось.

Однако Шехин не взлетела в воздух и не покатилась по земле. Вместо этого она ухватила меня за предплечье. Я ощутил рывок, потерял равновесие и сместился на шаг в сторону. Вместо того чтобы упасть, Шехин использовала захват в качестве рычага, так что ее ноги оказались внизу. Она сделала один идеальный шаг и снова восстановила равновесие.

Шехин посмотрела мне прямо в глаза долгим, задумчивым взглядом, потом повернулась и пошла прочь, сделав мне знак следовать за собой.

ГЛАВА 111
ЛЖЕЦ И ВОР

Мы с Шехин вернулись к группке каменных строений и увидели Темпи: он стоял снаружи, нервно переминаясь с ноги на ногу. Это подтвердило мои подозрения. Он не посылал Шехин испытать меня. Она сама меня нашла.

Когда мы подошли достаточно близко, Темпи протянул правой рукой свой меч, держа его острием вниз. Левой рукой он сделал жест «глубокого уважения».

— Шехин, — сказал он, — я…

Шехин сделала ему знак следовать за собой и вошла в приземистое каменное строение. Она махнула рукой мальчику.

— Приведи Карсерет!

Мальчик убежал.

Я показал Темпи жест «любопытство».

Он даже не взглянул на меня. Очень серьезно. Внимание! Мне не очень-то понравилось, что это были те самые жесты, которые Темпи использовал на дороге у Кроссона, когда думал, что нас ждет засада. Я заметил, что руки у него слегка дрожат.

Шехин привела нас к открытой двери, где к нам присоединилась женщина в алой одежде наемника. Я узнал тонкие шрамы у нее на лбу и на щеке. Это была Карсерет, та наемница, которую мы встретили по пути в Северен, та самая, что оттолкнула меня.

Шехин дала обоим наемникам знак войти, а меня остановила жестом.

— Жди тут. То, что сделал Темпи, — нехорошо. Я выслушаю. А потом решу, что с вами делать.

Я кивнул, и она затворила за собой дверь.

98